Неточные совпадения
—
То есть не здесь, во дворце, а в Петербурге. Я вчера встретил их, с Алексеем Вронским, bras dessus, bras dessous, [под-руку,] на
Морской.
— Он был очень болен после
того свидания с матерью, которое мы не пре-ду-смотрели, — сказал Алексей Александрович. — Мы боялись даже за его жизнь. Но разумное лечение и
морские купанья летом исправили его здоровье, и теперь я по совету доктора отдал его в школу. Действительно, влияние товарищей оказало на него хорошее действие, и он совершенно здоров и учится хорошо.
Какие бывают эти общие залы — всякий проезжающий знает очень хорошо:
те же стены, выкрашенные масляной краской, потемневшие вверху от трубочного дыма и залосненные снизу спинами разных проезжающих, а еще более туземными купеческими, ибо купцы по торговым дням приходили сюда сам-шест и сам-сём испивать свою известную пару чаю;
тот же закопченный потолок;
та же копченая люстра со множеством висящих стеклышек, которые прыгали и звенели всякий раз, когда половой бегал по истертым клеенкам, помахивая бойко подносом, на котором сидела такая же бездна чайных чашек, как птиц на
морском берегу;
те же картины во всю стену, писанные масляными красками, — словом, все
то же, что и везде; только и разницы, что на одной картине изображена была нимфа с такими огромными грудями, каких читатель, верно, никогда не видывал.
Но мы, ребята без печали,
Среди заботливых купцов,
Мы только устриц ожидали
От цареградских берегов.
Что устрицы? пришли! О радость!
Летит обжорливая младость
Глотать из раковин
морскихЗатворниц жирных и живых,
Слегка обрызнутых лимоном.
Шум, споры — легкое вино
Из погребов принесено
На стол услужливым Отоном;
Часы летят, а грозный счет
Меж
тем невидимо растет.
Таким образом кончилось шумное избрание, которому, неизвестно, были ли так рады другие, как рад был Бульба: этим он отомстил прежнему кошевому; к
тому же и Кирдяга был старый его товарищ и бывал с ним в одних и
тех же сухопутных и
морских походах, деля суровости и труды боевой жизни.
Лонгрен, называя девочке имена снастей, парусов, предметов
морского обихода, постепенно увлекался, переходя от объяснений к различным эпизодам, в которых играли роль
то брашпиль,
то рулевое колесо,
то мачта или какой-нибудь тип лодки и т. п., а от отдельных иллюстраций этих переходил к широким картинам
морских скитаний, вплетая суеверия в действительность, а действительность — в образы своей фантазии.
Хорошо, что оно так странно, так однотонно, музыкально, как свист стрелы или шум
морской раковины; что бы я стал делать, называйся ты одним из
тех благозвучных, но нестерпимо привычных имен, которые чужды Прекрасной Неизвестности?
Это был господин немолодых уже лет, чопорный, осанистый, с осторожною и брюзгливою физиономией, который начал
тем, что остановился в дверях, озираясь кругом с обидно-нескрываемым удивлением и как будто спрашивал взглядами: «Куда ж это я попал?» Недоверчиво и даже с аффектацией [С аффектацией — с неестественным, подчеркнутым выражением чувств (от фр. affecter — делать что-либо искусственным).] некоторого испуга, чуть ли даже не оскорбления, озирал он тесную и низкую «
морскую каюту» Раскольникова.
Когда ж свирепствуют,
морские глубины,
Виной
тому одни Эоловы сыны:
Они мне не дают покою.
Сергей Сергеич, это вы ли!
Нет! я перед родней, где встретится, ползком;
Сыщу ее на дне
морском.
При мне служа́щие чужие очень редки;
Всё больше сестрины, свояченицы детки;
Один Молчалин мне не свой,
И
то затем, что деловой.
Как станешь представлять к крестишку ли,
к местечку,
Ну как не порадеть родному человечку!..
Однако братец ваш мне друг и говорил,
Что вами выгод
тьму по службе получил.
— О революции турок, о разгоне меджилиса в Персии, об уничтожении финляндской конституции, об аннексии Боснии, Герцеговины Австрией, Кореи — Японией, о
том, что немцы отвергли предложение Англии о сокращении
морского флота, а социал-демократы не реагировали на это. Вот это — мир!
Обе они одеты каждая сообразно достоинству своего сана и должностей. У хозяйки завелся большой шкаф с рядом шелковых платьев, мантилий и салопов; чепцы заказывались на
той стороне, чуть ли не на Литейной, башмаки не с Апраксина, а из Гостиного двора, а шляпка — представьте, из
Морской! И Анисья, когда отстряпает, а особенно в воскресенье, надевает шерстяное платье.
Звуки не
те: не мычанье, не повторение трудных пассажей слышит он. Сильная рука водила смычком, будто по нервам сердца: звуки послушно плакали и хохотали, обдавали слушателя точно
морской волной, бросали в пучину и вдруг выкидывали на высоту и несли в воздушное пространство.
Напрасно, однако ж, я глазами искал этих лесов: они растут по
морским берегам, а внутри, начиная от самого мыса и до границ колонии,
то есть верст на тысячу, почва покрыта мелкими кустами на песчаной почве да искусственно возделанными садами около ферм, а за границами, кроме редких оазисов, и этого нет.
Но и
морская поэзия надоест, и тропическое небо, яркие звезды: помянешь и майские петербургские ночи, когда, к полуночи, небо захочет будто бы стемнеть, да вдруг опять засветлеет, точно ребенок нахмурится:
того и гляди заплачет, а он вдруг засмеялся и пошел опять играть!..
Постараюсь сделать это в нескольких общих чертах, как можно короче, чтобы не лишать большого интереса
тех из читателей, которые пожелают ознакомиться с событием из самого рапорта адмирала, где все изложено — полно, подробно и весьма просто и удобопонятно, несмотря на обилие
морских терминов.
Впрочем, если заговоришь вот хоть с этим американским кэптеном, в синей куртке, который наступает на вас с сжатыми кулаками, с стиснутыми зубами и с зверским взглядом своих глаз, цвета
морской воды, он сейчас разожмет кулаки и начнет говорить, разумеется, о
том, откуда идет, куда, чем торгует, что выгоднее, привозить или вывозить и т. п.
Вечером задул свежий ветер. Я напрасно хотел писать: ни чернильница, ни свеча не стояли на столе, бумага вырывалась из-под рук. Успеешь написать несколько слов и сейчас протягиваешь руку назад — упереться в стену, чтоб не опрокинуться. Я бросил все и пошел ходить по шканцам; но и
то не совсем удачно, хотя я уже и приобрел
морские ноги.
На другой день утром мы ушли, не видав ни одного европейца, которых всего трое в Анжере. Мы плыли дальше по проливу между влажными, цветущими берегами Явы и Суматры. Местами, на гладком зеркале пролива, лежали, как корзинки с зеленью, маленькие островки, означенные только на
морских картах под именем Двух братьев, Трех сестер. Кое-где были отдельно брошенные каменья, без имени, и
те обросли густою зеленью.
Лодки эти превосходны в
морском отношении: на них одна длинная мачта с длинным парусом. Борты лодки, при боковом ветре, идут наравне с линией воды, и нос зарывается в волнах, но лодка держится, как утка; китаец лежит и беззаботно смотрит вокруг. На этих больших лодках рыбаки выходят в море, делая значительные переходы. От Шанхая они ходят в Ниппо, с товарами и пассажирами, а это составляет, кажется, сто сорок
морских миль,
то есть около двухсот пятидесяти верст.
Вследствие колебания
морского дна у берегов Японии в бухту Симодо влился громадный вал, который коснулся берега и отхлынул, но не успел уйти из бухты, как навстречу ему, с моря, хлынул другой вал, громаднее. Они столкнулись, и не вместившаяся в бухте вода пришла в круговоротное движение и начала полоскать всю бухту, хлынув на берега, вплоть до
тех высот, куда спасались люди из Симодо.
Океан как будто лелеет эти островки: он играет с берегами,
то ревет, сердится,
то ласково обнимает любимцев со всех сторон, жемчужится, кипит у берегов и приносит блестящую раковину, или
морского ежа, или красивый, выработанный им коралл, как будто игрушки для детей.
Да, тут есть правда; но человеку врожденна и мужественность: надо будить ее в себе и вызывать на помощь, чтобы побеждать робкие движения души и закалять нервы привычкою. Самые робкие характеры кончают
тем, что свыкаются. Даже женщины служат хорошим примером
тому: сколько англичанок и американок пускаются в дальние плавания и выносят, даже любят, большие
морские переезды!
Лишь только вышли за бар, в открытое море, Гошкевич отдал обычную свою дань океану; глядя на него,
то же сделал, с великим неудовольствием, отец Аввакум. Из неморяков меня только одного ни разу не потревожила
морская болезнь: я не испытал и не понял ее.
Между
тем наши закинули невод и поймали одну камбалу, одну
морскую звезду и один трепанг. Вдруг подул сильный норд-вест и повеял таким холодом и так быстро сменил зной, что я едва успел надеть сюртук. Горы покрылись разорванными клочьями облаков, вода закипела, волны глухо зашумели.
Читатель, может быть, возразит на этот совет, что довольно и
того, что написано в этой главе, чтобы навсегда отбить охоту к
морским путешествиям.
Упомяну кстати о пережитой мною в Англии морально страшной для меня минуте, которая, не относясь к числу
морских треволнений, касается, однако же, все
того же путешествия, и она задала мне тревоги больше всякой качки.
6. А кто соблазнит одного из малых сих, верующих в Меня,
тому лучше было бы, если бы повесили ему мельничный жернов на шею и потопили его в глубине
морской.
Подъезжая еще к Ирбиту, Привалов уже чувствовал, что ярмарка висит в самом воздухе. Дорога была избита до
того, что экипаж нырял из ухаба в ухаб, точно в сильнейшую
морскую качку. Нервные люди получали от такой езды
морскую болезнь. Глядя на бесконечные вереницы встречных и попутных обозов, на широкие купеческие фуры, на эту точно нарочно изрытую дорогу, можно было подумать, что здесь только что прошла какая-то многотысячная армия с бесконечным обозом.
Около реки Пия есть два утеса Садзасу-мамасани, имеющие человекоподобные формы. Удэгейцы говорят, что раньше это были люди, но всесильный
Тему (хозяин рыб и
морских животных) превратил их в скалы и заставил караулить береговые сопки.
Горная страна с птичьего полета! Какая красота! Куда ни глянешь — всюду горы, вершины их,
то остроконечные, как петушиные гребни,
то ровные, как плато,
то куполообразные, словно
морская зыбь, прятались друг за друга, уходили вдаль и как будто растворялись во мгле.
География части побережья между Момокчи и Наиной такова: высокий горный хребет Габади тянется под острым углом по отношению к берегу моря. По
ту сторону его будет бассейн реки Кулумбе, по эту — мелкие речки, имеющие только удэгейские названия: Яшу (на картах — Ячасу), Уяхги-Бязани, Санкэ, Капуты, Янужа и другие. Между ними следует отметить три горные вершины: Габади, Дюхане и гору Яндоюза, а около устья реки Яшу — одинокую скалу Када-Буди-Дуони. На
морских картах она названа горой Ожидания.
Ворон скорее следует отнести к полезным птицам, чем к вредным. Убирая в тайге трупы павших животных, дохлых рыб по берегам рек, моллюсков, выброшенных
морским прибоем, и в особенности разные отбросы человеческих жилищ, они являются незаменимыми санитарами и играют огромную роль в охране природы. Вред, причиняемый воронами хозяйству, по сравнению с
той пользой, которую они приносят, невелик.
На
морских картах в этих местах показаны двое береговых ворот. Одни малые — у самого берега, другие большие — в воде. Ныне сохранились только
те, что ближе к берегу. Удэгейцы называют их Сангасу, что значит «Дыроватые камни», а китайцы — Кулунзуйза [Кулунь-цзий-цзы — конец, дыра (отверстие).].
География части побережья между Мамокчи и Найна такова. Высокий горный хребет Габаци тянется под острым углом по отношению к берегу моря. По
ту сторону его будет бассейн реки Кулумбе, по эту — мелкие речки, имеющие только удэгейские названия: Яшу (на картах — Ягасу), Уяхти-бязани, Санкэ, Капуты, Янужа и другие. Между ними можно отметить три горные вершины: Габади, Дюханю и гору Яндоюза, а около устья реки Яшу — одинокую скалу Кададудидуони. На
морских картах она названа горой Ожидания и помечена числом 603.
27 сентября было посвящено осмотру реки Найны, почему-то названной на
морских картах Яходеи-Санка. Река эта длиной 20 км; истоки ее находятся в горах Карту, о которых будет сказано ниже. Сначала Найна течет с севера на юг, потом поворачивает к юго-востоку и последние 10 км течет к морю в широтном направлении. В углу, где река делает поворот, находится зверовая фанза. Отсюда прямо на запад идет
та тропа, по которой прошел А.И. Мерзляков со своим отрядом.
Если смотреть на долину со стороны моря,
то она кажется очень короткой. Когда-то это был глубокий
морской залив, и устье Аохобе находилось там, где суживается долина. Шаг за шагом отходило море и уступало место суше. Но самое интересное в долине — это сама река. В 5 км от моря она иссякает и течет под камнями. Только во время дождей вода выступает на дневную поверхность и тогда идет очень стремительно.
В
тех местах, где деревья подвержены влиянию
морских ветров, они низкорослы и имеют жалкий вид.
В
то время все сведения о центральной части Сихотэ-Алиня были крайне скудны и не заходили за пределы случайных рекогносцировок. Что же касается побережья моря к северу от залива Ольги,
то о нем имелись лишь отрывочные сведения от
морских офицеров, посещавших эти места для промеров бухт и заливов.
Со словами Дерсу нельзя было не согласиться. У себя на родине китайцы уничтожили все живое. У них в стране остались только вороны, собаки и крысы. Даже в море, вблизи берегов, они уничтожили всех трепангов, крабов, моллюсков и всю
морскую капусту. Богатый зверем и лесами Приамурский край ожидает
та же участь, если своевременно не будут приняты меры к борьбе с хищничеством китайцев.
С западной стороны в него впадает река Сеохобе (
то есть Река первого снега), почему-то названная на
морских картах Ядихой. Местность между озерами сильно заболочена. Только один вал из песка и гальки отделяет их от моря. Здесь мы видим опять исчезнувшую бухту. Когда-то залив этот был много длиннее и загибался на север.
Следующая фанзочка принадлежала капустоловам, а рядом с ней тянулись навесы из травы, под которыми сушилась
морская капуста. Здесь было много народа. Одни китайцы особыми крючьями доставали ее со дна моря, другие сушили капусту на солнце, наблюдая за
тем, чтобы она высохла ровно настолько, чтобы не стать ломкой и не утратить своего зеленовато-бурого цвета. Наконец третья группа китайцев была занята увязыванием капусты в пучки и укладкой ее под навесы.
Старик был лет за двадцать пять
морским офицером. Нельзя не согласиться с министром, который уверял капитана Копейкина, что в России, некоторым образом, никакая служба не остается без вознаграждения. Его судьба спасла в Лиссабоне для
того, чтоб быть обруганным Цынским, как мальчишка, после сорокалетней службы.
Предводитель жал плечами, показывал вид негодования, ужаса и кончил
тем, что отозвался об
морском офицере как об отъявленном негодяе, «кладущем тень на благородное общество новгородского дворянства».
По контракту, заключенному в 1875 г. на 24 года, общество пользуется участком на западном берегу Сахалина на две версты вдоль берега и на одну версту в глубь острова; ему предоставляются бесплатно свободные удобные места для склада угля в Приморской области я прилегающих к ней островах; нужный для построек и работ строительный материал общество получает также бесплатно; ввоз всех предметов, необходимых для технических и хозяйственных работ и устройства рудников, предоставляется беспошлинно; за каждый пуд угля, покупаемый
морским ведомством, общество получает от 15 до 30 коп.; ежедневно в распоряжение общества командируется для работ не менее 400 каторжных; если же на работы будет выслано меньше этого числа,
то за каждого недостающего рабочего казна платит обществу штрафу один рубль в день; нужное обществу число людей может быть отпускаемо и на ночь.
Предварительно уговорившись с рядовым или гиляком, несколько человек каторжных бегут из тюрьмы и в условленном месте, где-нибудь в тайге или на
морском берегу, встречаются со своим конвоиром;
тот ведет их назад в тюрьму, как пойманных, и получает по три рубля за каждого; потом, конечно, происходит дележ.
Климат Александровского округа
морской и отличается своим непостоянством,
то есть значительными колебаниями средней температуры года, [Средняя температура года колеблется между +1,2 и — 1,2; число дней с осадками между 102 и 209; тихих безветренных дней в 1881 г. было только 35, в 1884 г. в три раза больше — 112.] числа дней с осадками и проч.; низкая средняя температура года, громадное количество осадков и пасмурных дней составляют его главные особенности.
Если в Александровском округе климат
морской,
то в Тымовском он континентальный, хотя между станциями обоих округов не более 70 верст.
Тут идет речь о
том, что Маука есть главное местопребывание компании, получившей от русского правительства право в течение 10 лет собирать
морские водоросли, и что население его состоит из 3 европейцев, 7 русских солдат и 700 рабочих — корейцев, айно и китайцев.
Тут, в Мауке, издавна производится добыча
морской капусты, которую очень охотно покупают китайцы, и так как дело поставлено серьезно и уже дало хороший заработок многим русским и иностранцам,
то это место очень популярно на Сахалине.